Причёты ко двунадесяти трясавицам (Евдокия)

Купно на вся сии причёты ведати потребно, чесо еси двунадесяти трясавиц. Сии трясавицы кажда в пору власть держит. А во ины поры тако же силу емлет да не равну утверждённой ея поре. Сице двунадесять причётов да по числу сих трясавиц. Сии же причёты, дабы кую ни есмь трясавицу на жива человека во всея ея силе обратить. Еси и причёты како сие съять да их-то равно двунадесять. Тако же еси меж люда хождение единых заговоров да ими сии трясавицы не побеждаемы. Кое есмь едины заговоры да на вся двунадесяти трясавиц, то егда силу емлет сей заговор, аще трясавицы не напуском навели, а яко хвори по ослаблению пришли. Егда же слаб силами кой человек, то да его трясавицы без причёта прихождаше, а их же съять мал труд. Колико же напуском содеяны, то сии едино двунадесятью причётами отчитывать, а ино несть толку.

Перьва трясавица именем Знобея

Удел же власти ея велик от месяца септемврия дня перьваго до месяца октемврия дня же тридесять перьваго. Да во се емлет таковы разны хвори, яко озноб да со огневицею велией, подёр да сверьба, а и по вся телеси ломота сие же вся есмь до смерти, аще не съять отнапуска. Причёт перьвы да сея трясавицы. Причёт же на водицу честь потребно, егда еси вещица кая да человека принадлежаща, то сию вещицу той водицей кропить, ино же несть ея, то испить дать человеку, а буде сие невместно, то при пороге ли на земь у ворот вылить. Да причёт-то честь три дни к ряду, егда на ум вспадёт во дни удела трясовицы. Творить же сие во полунощь, месяц небесный для сего силы не емлет. А дабы двунадесять раз порядок не твердить, то сие верно до вся трясавиц. Сице водицу взем да на ню молви перьвый причёт:
"За горы высокыми да за реками быстрыми, стоит терем черн да каменный. А и есмь во том тереме чёрном да каменном, двунадесять сестриц да прозваньем трясавиц. А прийду горы высоки да реки быстры да приступлю ко терему черну камену, а и поклонюсь-то земно сестрицам да прозваньем трясавицам: а и вы сестрицы, числом-то двунадесять, выкликаю же знобею, нейди ти Знобеюшка, род человечскый мучати, кости ломати да телеса знобити да огнём палити, а иди ти Знобеюшка, да раба божия имя. А прийди ти да его порога, а и взем ти раба божия имя на муку смертну, да стани кости ломати да тело знобити, а и огнём палити. Не бысте покою, да и не бысте справы, а и мука смертна. Да часа смертна да доскы гробовой. Молитвы не отмолити да заговоры не отговорити. Словом крепкым уговором древлим. Ключ да замок. По векы вечныя аминь".
Далее предлежит сей водой вещь окропить да со таковой примолвкой:
"Заговором древлим да уделом великым на муку рабу божию имя. Колико еси ти в уделе Знобеюшка, толико те раба божия имя мучати. Крепкым заветом да тайны словеси аминь".
Како прежде писано, егда несть вещи, то пред сим како человека водой поити сие же молви, а ино и пред порог егда вылить, то таков же заговор. Да прими на мысль, чесо ране по уделу станешь дело вершити, то и далее трясовица от ворога не отыдет да вернее доле и мучати буде, то и вернее во гроб сведёт. Тако есмь обще сие до вся сих трясовицы.

Втора же трясовица именем Чернея

Есмь ея удел тридесять перьваго дня октемврия месяца и до тридесятого дни новемврия месяца. А и мучит же сия трясовица многоразны хворями да неведомыми недугами, а и кое есмь допреж бывши хвори, то те тако же отворяет, да держит-то до смерти человека. А и съять ея ниже сведати чесо есмь зело претрудно. Причёт же до ея како и ко перьвой на воду чести предлежит, а и ино во вся тако вершити, како с перьвыим причётом. Да причёт-то сей таков:
"За горы высокыми да за реками быстрыми, во лесе тёмном есмь стоит терем чёрн, чёрн да каменный да к небесам-то подъемлется. А и есмь-то во том тереме чёрном да каменном двунадесять сестриц, родом же трясовиц. Кажда княжна млада да каждой удел княжеской, а и прийду аз горы высокия да реки быстрыя да ко терему чёрну камену. А и во удел-то Чернеи-трясовицы: поклонюсь-то ея землекасателно да со таковым-то до ея словом:
Аз же ти, княжна-трясовица Чернея, людия мучишь да и гробу приводишь, аз до тя прошение емлю: егда бысте те удел, то нейди на род человечскый: хвори творити, сущи отворяти да неведомы устрояти, а иди же ти до раба божия имя, хвори творити да сущи отворяти да неведомы устрояти. Несть рабу божию справы да несть спокою. Тако бы денно да нощно хвори да болести раба божия имя стретали, веком бы сократитеся да гробу прейдти. Никто же сего сымет, никто же отмолит. Словом крепкым да уговором древлим по вецы вечныя аминь."
Егда же водицу сею испити даждь, не то и вещь окропляти станешь, а ино и при пороге вылить надобно, то такову примолвку :
"Сея водица предпутие до раба божия имя да трясовице Чернее. На пагубу верну. По веки вечныя аминь".[/size]